Сталь и камень - Сильвана Дж. Санчес
Луна мерцала на его лице, серебристый свет струился в его глазах. Это было все равно что смотреть на звезды: ничего, кроме любви и сострадания, которые обещали новое начало.
На мгновение я осмелилась обернуться и посмотреть на место своего заточения. Казалось, высокие стены башни бесконечно тянулись ввысь, словно достигая ночного неба. В воздухе повисла гнетущая атмосфера, и я вздрогнула, не в силах поверить, что наконец-то сбежала.
От мысли о том, что могло случиться, мое сердце бешено забилось в груди, но Гипнос спас меня из этого места, и теперь мы летели над полями и лесами. Нас обдувал ветер, наполненный бодрящим ароматом реки и свежих листьев. Кожу покалывало, и я задыхалась от абсолютного блаженства. Я была по-настоящему свободна.
– Мы можем немного отдохнуть здесь, – сказал Гипнос, взмахнув крыльями и направившись вниз.
Наши ноги мягко коснулись берега уединенной реки, окруженной качающимися пальмами и пышной растительностью. Лунный свет пробивался сквозь ветви, падал на белый песчаный берег. После лязга решеток в подземелье звук журчащей воды по гладким камням так успокаивал.
Я сделала глубокий вдох, наполнив легкие свежим ароматом воды и ночных цветов.
– Здесь так спокойно, – взволнованно прошептала я, коснувшись пальцами прозрачной глади ручья. После тесноты камеры я словно оказалась во сне.
Гипнос обхватил меня за плечи. Божественные татуировки, нанесенные чернилами, мерцали магией на его коже. Крылья сложились и скрылись в произведении искусства. Мы стояли в тишине, тяжелой от невысказанных эмоций. Нежным, но хриплым от облегчения голосом бог произнес:
– Я искал тебя много дней. Думал, что больше тебя не увижу…
Слова зазвенели в пустоте. Когда наши взгляды пересеклись, меня захлестнуло ошеломляющее чувство благодарности. Я слабо улыбнулась и прошептала:
– Спасибо, что нашел меня.
Взгляд Гипноса смягчился, и он притянул меня к себе, окружив теплом, тихо вздохнул мне на ухо. Какое-то время мы стояли, обнявшись под звездами.
Вокруг нас возвышались пальмы, их листья шелестели на теплом ветру. Я закрыла глаза и сделала глубокий вдох, впитывая запахи плодородной земли и диких цветов, чувствуя, словно родилась заново.
Изящным взмахом руки Гипнос показал мне покрывало из малиновых лепестков на траве позади нас. Рядом стояла корзина, до краев наполненная сочными ягодами, сладким виноградом и экзотическими фруктами.
Мы опустились на сочную траву под огромной пальмой. Ее могучий ствол возвышался словно стена, изумрудные листья раскинулись, образуя защитный купол, который окутал нас своей тихой безмятежностью.
Во взгляде Гипноса блеснуло беспокойство, как будто он знал, сколько я вытерпела.
– Съешь это, – сказал он, протянув мне горсть ягод. Я почувствовала их терпкий вкус на языке, и тепло разлилось по телу, медленно снимая усталость.
Я схватила пригоршню ягод из корзины, стоявшей рядом, и посмотрела на ночное небо. Звезды мерцали и сияли, а вдалеке вспыхивали магические огни, рисуя красочный пятнистый узор на черном фоне.
– Что они празднуют сейчас? – пробормотала я. В моем голосе прозвучали резкие нотки.
Гипнос удивленно вскинул брови.
– Сегодня кровавая луна, – ответил он, пожав плечами. – Ночь, когда боги свободны от всех мирских забот. Наш собственный праздник, если угодно.
– Теперь понятно, почему его не было, – прошептала я. – Мой тюремщик нашел меня в Вуалевом лесу. Мне не следовало покидать дворец…
Гипнос пристально посмотрел на меня.
– Почему ты ушла? Храм не приносил тебе облегчения?
Я нахмурилась, застигнутая врасплох.
– Храм… Так вот что это такое? – Я тяжело вздохнула. – Я искала…
– Что ты ищешь? – спросил Гипнос. Его голос был мягким и обеспокоенным. Но он задал неверный вопрос. Не что, а кого, – и я промолчала. На меня обрушилась волна печали. Первым, о ком я подумала, был Дэгал. Воспоминание о нашем поцелуе поддерживало меня в дни заточения.
Гипнос кашлянул и взял виноградину из стоявшей перед ним корзины.
– Я сочувствую тебе, моя дорогая, – тихо произнес он. – Правда. Но позволь заверить: за пределами Полуночного дворца ты найдешь лишь вечнозеленые леса, унылые утесы и каскадные водопады.
Печальная улыбка тронула мои губы, и вопреки обыкновению я съязвила в ответ:
– Что ж, теперь это звучит не слишком жутко. Тебе придется придумать что-нибудь получше, если хочешь напугать меня.
Выражение его лица ожесточилось.
– Если боги и чудовища не пугают тебя, – мрачно пробормотал Гипнос, – то что же тогда испугает? – Он замолчал. – Подумай хорошенько. Красота быстро увядает в одиночестве. Кто знает, как долго принц Аид будет проявлять к тебе интерес? Хотя ты его гостья, его благосклонность может измениться в любой момент – тебе хотелось бы, чтобы тебя бросили?
Я закатила глаза, отбросив в сторону горсть ягод.
– Аид еще ни разу не появился. Сомневаюсь, что он вообще заметит меня.
Гипнос испуганно вскрикнул, быстро оглядевшись.
– Не испытывай судьбу! Никогда не знаешь, кто может подслушивать.
От его слов у меня по спине пробежала ледяная дрожь, вызвав воспоминания о мучительном заточении.
– Он назвал меня блуждающей тенью… – глухо пробормотала я. Ужас и облегчение столкнулись в моем сердце: я вспомнила, какой страх вселял мой тюремщик.
– Тенью? – задумчиво произнес Гипнос. В его тоне было что-то нечитаемое. – Кажется, я понимаю, почему он так решил. Всему виной недавние перемены в Подземном царстве… Мы столкнулись со множеством блуждающих теней.
Мое сердце бешено заколотилось. Я собралась с духом и спросила:
– Это он Темный принц?
– Нет, дорогая, – мягко ответил Гипнос. – Тебя поймал Танатос. Он Хранитель мертвых… и мой брат.
Потрясение пронзило меня, словно молния.
– Твой?.. – выдохнула я, не в силах осознать его слова. – Твой брат? – От страха мое тело охватила безудержная дрожь.
– Ш-ш-ш… – Гипнос крепко обнял меня, заслонив от ужасов этого мира. Его сила потекла по моему телу, сердце билось в успокаивающем ритме, пока он баюкал меня. – Уверяю, мы совсем не похожи, – пробормотал он мне в волосы.
– Хранитель мертвых, – прошептала я. Слова повисли в воздухе, и понимание наполнило мою грудь. Внезапно все обрело смысл – вот почему Танатос так злился на меня, почему не мог контролировать меня и почему попросил служить ему. Я представляла для него досадную помеху, ведь я «принадлежала живым», как он едко упомянул ранее.
Гипнос окутал меня теплом. Придерживая рукой подбородок, он тихо прошептал мне на ухо:
– А теперь спи. – Его губы коснулись моего лба в нежном поцелуе, и мои веки отяжелели от убаюкивающей мелодии его голоса.
У меня подкосились ноги, но сильные руки обхватили меня. Я с благодарностью прижалась к груди Гипноса, успокоившись от ровного ритма его сердца под моей
